Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэ - Страница 110

К оглавлению

110

под зеленым плащом». Та же версия традиции, что запечатлена в «Житии св. Гильдаса»,

упомянута и в «Рыцаре телеги» Кретьена де Труа, где некий Мелеагант, властитель

земель, откуда нет возврата, выигрывает королеву в майских состязаниях в лесу по

случаю праздника Вознесения. Ровно через год происходит решающая схватка — в

лощине, где травы зелены круглый год. В книге Томаса Мэлори «Смерть Артура»

наряженные в зеленые одежды и украшенные травами, мхом и цветами королева и ее

спутники гуляют по лесу и полям, когда на них нападает Мелегант во главе отряда из ста

шестидесяти мужей и похищает королеву.

В этой повести связь похищения с маем и с Майским праздником весьма знаменательна,

равно как и ежегодная Майская «битва», посвященная похищению Крейдилад дочери

Ллюда. Лларейнта Крейдилад была просватана за Гвитира сына Грейдаула (Грейдаул —

«пылающий»), но прежде чем он успел возлечь с ней, явился Гвин ап Нуд (в которого Бог

вселил дух демонов Аннувна) и похитил ее. Услышав об этом, король Артур отправился

на север и приказал Гвину отпустить девушку на свободу. «Так был заключен мир!

Девушка должна вернуться в дом отца, и честь ее не должна пострадать ни от того ни от

другого. И отныне каждый год в день майских календ между Гвином и Гвитиром будет

битва, и будет так до конца времен. И тот, кто победит, получит девушку».

Идея ежегодного поединка, вероятно, объясняет и годичные промежутки между

событиями в ряде других повестей. Так, Пуйлл, который временно принимает облик

Арауна в серых одеждах, короля Аннувна, через год после встречи с Арауном должен

встретиться в поединке с Хавганом (букв.: «яркость лета»); победив его, он получает имя

Властитель Аннувна, в чем, несомненно, проявляется ритуальный характер данного

поединка. Посвататься к Рианнон Пуйлл может опятьтаки лишь через год после встречи с

ней. Во время брачного пира среди гостей вдруг появляется великан Гуаул («свет») и

обманом вынуждает Пуйлла уступить Рианнон ему. Рианнон добивается от Гуаула

годичной отсрочки, и ровно через год сам Пуйлл появляется на брачном пиру, хитростью

побеждает Гуаула и получает свою невесту обратно. Сходным образом, когда Брандуб

(«черный ворон»), король Лейнстера, хитростью заполучает себе жену Монгана, та

просит у своего нового господина годичной отсрочки, а через год Монган возвращает ее

при помощи другой хитрой уловки. Курои Мак Ларе, «муж в сером плаще» из Корко

Дивне, выигрывает у уладов Блатнат («цветочек») и уводит ее с собой, посрамив

Кухулина. Но через год Кухулин похищает Блатнат и с ее же помощью убивает Курои.

Правда, в данном случае поединок происходит на Самайн. Согласно той версии, о

которой мы ведем речь, Блатнат становится женой Курои, как Персефона — женой

Аида, но по другой версии она вначале была женой самого Кухулина, и, прежде чем

получить ее, Курои трижды приходил к Кухулину с просьбой отдать ее ему, причем

каждый раз в конце года. Имя Блатнат соотносится с именем валлийской Блодуэд

(«цветы»), неверной жены, которая магически создана для Ллю Ллау Гифеса из цветов

дуба, ракиты и таволги.

2

Все названные повести, безусловно, соотносятся с распространенными календарными

ритуалами, в ходе которых происходит шутовское сражение между персонификацией

лета, украшенной венками из первых цветов и одетой в зеленое или белое, и

персонификацией зимы, одетой в меха и украшенной ветками падуба. Как ни странно,

почему-то весьма мало внимания обращают на то, что мотив нарушения брачных уз в

«Похищениях» также находит прямое отражение в народной обрядности, где

прослеживается корреляция эротической свободы с летом, а именно с маем, первым

месяцем лета, и конкретно с первым днем мая. Май — «веселый месяц», месяц-

праздник, месяц танцев и любви, когда «веселые парни забавляются со своими милыми».

Для валлийских поэтов XIII — XIV вв. май — прежде всего месяц любви и внебрачных

связей. Один из поэтов прямо связывает это время с возвращением к первобытной

свободе.

Прежде чем повсюду утвердился закон папы

И прежде чем наложил он на нас свои запреты,

Каждый мог заниматься любовью

С милой своей, не чувствуя вины.

Было это радостью, а не грехом,

Когда май строил дома из листьев,

И никто не входил в те дома под деревьями,

Кроме двух влюбленных.

Любовные стихи, приписываемые известнейшему поэту той эпохи, Давиду ап Гвилиму,

пронизаны восхвалениями мая, летних месяцев, лесов, листвы, птичьих песен и

зеленых приютов.

Обращаясь к монахине, в которую он был влюблен, Давид ап Гвилим (или кто-то из более

поздних поэтов) восклицает:

Неужели вправду, моя милая,

Не по сердцу тебе ветви березы, пышные летом?

Не будь монахиней хотя бы весной,

Разве безбрачие лучше зеленого листьев убора?

Не перстень и ряса скрепляют обет,

Но одежды зеленого цвета,

Приди под сень березы,

Преклони колена пред деревами и кукушкой

Стихи прямо-таки пестрят строчками о березе как символе любви. Так называемые

«шалаши любви» принято было устраивать под березой или в березовой роще, венки из

березовых ветвей дарили в знак любви, а в Уэльсе знаменитый майский шест был

110