Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэ - Страница 79

К оглавлению

«история» (history). Понятие «история» утратило ныне большинство изначальных

экстраисторических содержаний, присущих латинской «historia», которая восходит к

корню, обозначающему «знающий», «мудрый», «ученый», «судья». Древневаллийское

слово «повесть» (cyfarwyddyd) означает одновременно «руководство», «наставление»,

«ученость», «искусность», «предписание». Его основа, arwydd, также имеет значение

«символ», «знак», «проявление», «чудо» ивосходит к корню «видеть» (и «провидеть»).

Повествователь (cyfarwydd}, таким образом, был одновременно провидцем и учителем,

который вел души своих слушателей через мир «тайны».

В последующих главах мы опираемся на классификацию повестей, принятую древними

рассказчиками, но поскольку более трех четвертей названных в Списках текстов донас не

дошли, а известные нам тексты в Списках отсутствуют, мы взяли на себя смелость

применить традиционную классификацию к тому материалу, которым мы реально

располагаем. Кроме того, объем нашего исследования не позволяет проанализировать все

имеющиеся тексты, мы ограничимся лишь выборкой. В ч. I мы уже говорили о великих

Битвах при Маг Туиред и о самом знаменитом из Похищений; в ч. II достаточно подробно

освещены Вторжения, Видения, Пиры и Собрания. Поэтому ниже мы рассмотрим

повести, касающиеся непосредственно жизненного цикла индивида.

Миф принадлежит миру символов, а понимание их — вопрос интуиции. «Диапазон»

символических референций невозможно ограничить каким-то одним частным

представлением или рядом представлений, и едва ли следует особо подчеркивать, что

предложенные здесь комментарии отнюдь не исчерпывающи и не полны и вовсе не

исключают иного подхода к теме. Например, мы намерены рассмотреть, в какой мере

повесть о рождении героя проливает свет на тайну рождения человека, но это не означает,

что мифы о рождении не могут быть символами инициации, перехода или реинкарнации.

Полное «содержание» мифа невозможно адекватно выразить «иными словами».

Однозначного толкования тут быть не может.

Глава 11. Зачатия и рождения

Ведомые облаками славы, приходим мы

От Бога, а Он — наш дом.

У. Вордсворт

Все мифологические традиции уделяют большое внимание обстоятельствам зачатия и

рождения богов и героев. Не менее важными и значимыми событиями героической

биографии являются их юношеские подвиги, получение оружия, обретение признания и

власти, сватовство, брак, а смерть их обычно не менее достопамятна, чем рождение. В

этом состоит одно из фундаментальных отличии мифологического героя от реального

«знаменитого человека». Вообще говоря, рождение, женитьба и смерть человека

знаменитого ничем не отличаются от рождения, женитьбы и смерти других людей, они

вовсе не входят в историю как выдающиеся исторические события. Великие исторические

личности знамениты благодаря своим личным достижениям, которые большей частью

относятся к периоду между женитьбой и старостью. Некоторые из таких людей

действительно умирают в молодом возрасте, но очень и очень многие покидают этот мир

так же тихо и незаметно, как и пришли в него. Другое дело — мифологический герой,

чье рождение и смерть всегда окружены необычайностью. Но если модель жизни героя

имеет мало общего с тем, что исторически значимо в жизни обычного человека, то, как

показал лорд Раглан, она вполне соответствует ритуальному жизненному циклу. В

человеческих сообществах вообще именно рождение и крещение, инициация и брак,

смерть и погребение суть моменты, когда всякий человек на какое-то время оказывается

центральной фигурой ритуала. Миф имеет отношениек смыслу этих ритуалов

В кельтской традиции особенно много повестей о чудесных зачатиях и рождениях,

называемых по-ирландски «coimperta», и прежде чем делать выводы об их значимости,

напомним читателю некоторые из них. Так, в гл II мы уже рассказывали о чудесном

рождении Придери и Ллю Ллау Гифеса. Рассказывая о «Второй битве при Маг Туиред»,

мы упоминали и о том, как появился на свет бог Луг. Племена богини Дану заключили с

фоморами мирный договор, и, чтобы скрепить его, Балор отдал свою дочь Этниу (Этне)

в жены Киану сыну Диан Кехта, от этого союза и родился ребенок, получивший имя Луг.

Однако обращение к более позднему и более подробному материалу показывает, что

чудесное рождение героя связано, скорее, с мотивом внебрачной, случайной связи. Более

того, матерью героя часто становится так называемая «спрятанная девушка», и Луг, как и

Ллю, рожден женщиной, обреченной на вечную девственность. Именно в этом и состоит

суть повести.

Итак, на острове Тори жил разбойник по имени Балор, один глаз у него был посреди лба,

а другой — на затылке, причем второй его глаз обладал смертоносной силой: стоило

Балору взглянуть на кого-нибудь этим глазом, как человек тут же умирал. Некий друид

предсказал Балору, что он погибнет от руки собственного внука, поэтому он заключил

свою единственную дочь Этниу в высокую башню и велел двенадцати женщинам

охранять ее и следить, чтобы она ничего не проведала о мужчинах. Узнав о том, что у

кузнеца Гавиды, который с двумя своими братьями — Мак Самтаном и Мак Кенфеладом